Сколько дальних стран расстилалось перед ней каждый день! Сколько путешествий она совершала мысленно, больше бродя по картам, и рекламным проспектам! И ни разу ещё не съездила сама. Два года отработала на службе у отдыха, а выбраться самой не получалось. Пока у Наташи в багаже были только путешествия по своей стране в давние советские времена и всё больше с рюкзаком за плечами. Ну, иногда водные, на байдарках. Теперь только фотографии напоминают о тех днях. То снята она на макушке горы Говерла - самой высокой в Карпатах, то у "Приюта Одиннадцати", что на Эльбрусе, то в озёрной Карелии… А ещё сколько не пройдено, сколько хотелось посмотреть - Алтай, Саяны… Что может быть лучше нашей природы!
     До сих пор завораживает дым костра, сразу же всплывают в памяти песни под гитару. Так и рвётся из души попурри из песен тех лет.
     
     На Соловецких островах дожди, дожди
     Ну как расскажешь на словах, как льют дожди…
     
     Какая приятная и лёгкая грусть, как вторит голосу гитара, сколько с нею просижено вечеров… И друзья, всё рвущиеся "за туманами":
     
     Говоришь, чтоб остался я,
     Чтоб опять не скитался я,
     Чтоб восходы с закатами
     Наблюдал из окна…
     
     Да, так и не остался тот, которого она любила, потом нашёл другую. Вот такое их кострово-песенное поколение, успевшее состариться за времена перестройки, реформ. И теперь даже на работу устроиться тяжело, в объявлениях верхний предел "до сорока пяти", а если сорок семь, то на обочину тебя, на обочину. Ты ещё в силе, ты ещё многое можешь, но обгоняют молодые, длинноногие…
     И всё-таки устроилась, грех жаловаться. Теперь других отправляет Наташа в путешествия. Не сказать, что в путешествия, всё больше лежание на пляже предпочитает нынешний турист. Тётеньки в возрасте, опять же из её поколения и старше, выбирают Париж, Италию с Венецией, Флоренцией, те ещё любознательные, хотят посмотреть достопримечательности. А молодые больше выбирают пляжи - Болгарию, Испанию…
     Наташа и сама мечтает об Испании, она и место отдыха давно себе выбрала, и отель. Но хочется поехать с сыном, а её летом не отпускают. Она, состоящая на службе у отдыха, всё равно, что жертвенный ягненок, принесена на алтарь божеству по имени "доходы фирмы" и не может в горячий сезон позволить себе такую роскошь. Вот когда кончится сезон и опустеют пляжи - вот тогда - пожалуйста.
     Но есть ещё одно чувство, почему она не едет - ей это кажется изменой. Изменой Алтаю, куда она так хотела поехать, но не успела, изменой северной Вуоксе, что под Ленинградом, с её многочисленными островками, куда они собирались вернуться на следующий 1990-й год, но так и не вернулись, и путешествия её на этом закончились.
     Нет, конечно, она куда-нибудь поедет в один из тех туров, которые предлагает теперь своим туристам. То чувство тоски - оно преходящее, временное затмение, надо принимать жизнь такой, как она есть. Хороший сервис тоже дело не последнее, особенно после палаток.
     Наташа сняла свисающие с факса ленты, что скинули за ночь, и улыбнулась. На одном листе было написано: "Зовёт труба каталонская" и горящие туры.
     Ох, Костя! Любит пошалить!
     Костя-остряк работал у туроператоров по Испании. Фантазия неистощимая. То напишет: "Тихонько посапывая, пришли очередные скидки", то пришлёт туры на Майорку с надписью: "Майоркины сны".
     Хоть этот развлекает.
     Но вообще работа у неё нервная. Вчера, когда оставалось десять минут до конца рабочего дня, заявилась парочка любовников и сорок минут они никак не могли выбрать себе место отдыха. Ссорились - один хотел на Мальту, другой на Кипр! Долго спорили, вконец рассорились, уходили мириться. Вернувшись, решили ехать на Тенерифе, но разошлись в выборе отеля и, вымотав Наташу окончательно, так и ушли, ничего не выбрав!
     Чуть живая приплелась домой около девяти часов. Подруги говорят: какая у тебя интересная работа! Курорты, отели, путешествия, столько разных стран, о которых ты хотя бы рассказываешь! Знали бы они, сколько нервов это стоит.
     Зазвонил телефон. Ну вот, теперь до конца дня так и будет звенеть - начинается настоящая работа.
     - Эско-тур, слушаю вас?
     - Девушка, девушка, мне нужна Испания, - запищал в трубке голос молодой девицы.
     - Да, пожалуйста, какой курорт вы предпочитаете? Коста-Брава, Коста-дель-Соль?
     - Мне что-нибудь такое, чтобы весело было…
     Наташа предложила несколько отелей с барами и дискотеками, назвала цену…
     - Нет, это дорого. Мне нужно, чтобы и весело, и недорого, - первую часть она произнесла всё тем же бодрым, чуть писклявым голосом, на второй части голос её несколько угас, видимо денежный вопрос очень её огорчал. Как бы она повеселилась, если бы не эти проклятые баксы! Особенно их отсутствие…
     Снова Наташа листала проспекты, выискивала отели подешевле, а девица всё не умолкала:
     - Мне хочется выйти из отеля и сразу же окунуться в веселье! - попискивала она в трубку.
     "Да окунайся, хоть не выходя", - думала про себя Наташа.
     Что же ей ещё предложить?" Она называла девице отель за отелем, двух-трех звездные, расписывала дискотеки, бары и прочие увеселительные заведения, но ей всё было мало, и она снова спрашивала:
     - А что ещё есть? А вы были там?
     И в конце концов положила трубку.
     Уф! Наташа откинулась на спинку кресла и перевела дух. Похоже, что она вообще туда не собиралась, просто захотелось поболтать и вслух помечтать об Испании.
     Дверь в комнату распахнулась и ворвалась возбуждённая Оксана, первый день вышедшая из отпуска. Вот счастливая! Хоть эта съездила, отдохнула. Понятно, директор фирмы - друг её мужа, остальных сотрудников разве что в конце сезона отпустят.
     - Всем привет! - она махнула на ходу сумочкой и устремилась к своему столу, - застряла в пробке.
     Оксана уселась на стул и стала обмахиваться платочком. Чувствовалось, что она действительно очень спешила. Все развернулись в её сторону, ожидая подробностей.
     - Ну как тур?
     - Ой, не спрашивайте. Впечатлений масса.
     Ещё месяц назад Оксана приходила на работу в печали, с унылым и скучным лицом. Её мужа положили на операцию. Приходилось бегать к нему в больницу, носить передачи, и все эти хлопоты очень дурно отразились на её здоровье и настроении. И когда муж выписался и вышел на работу, он оплатил ей путевку, дабы любимая жена отдохнула от земных хлопот и развеялась. Что она и сделала. И теперь позади у неё был великолепный автобусный тур: Варшава - Амстердам - Париж - Барселона - Канны - Ницца - Монако - Венеция - Вена - Бавария с недельным отдыхом у моря на пляжах Коста-Бравы.
     - Сегодня с работы не спешите, - подмигнула Оксана, стоявшим рядом с нею Наташе и Алине, - винца привезла из Испании, посидим… - заговорщически закончила она.
     - Отлично! - сказала Алина, - пошли работать, телефоны разрываются.
      Наташа вернулась на своё насиженное место. Ну что ж, винца, так винца, надо только маму предупредить, что задержусь. И она взялась за телефонную трубку.
     Но телефон не отвечал. Мама где-то гуляет. Виталика, конечно, дома ещё нет.
     В семь часов сбагрили последнего туриста, оплатившего путёвку в Альбену на две недели. Самое приятное в их работе - оформить путёвку! Этих моментов гораздо меньше, чем разговоров, консультаций, пояснений, разъяснений, чаще всего безрезультатных.
     Оксана тем временем сбегала в магазин, прикупила закуски, сдвинули столы, скинули на них, что осталось от обеда, позвали начальника, Виктора Сергеича.
     - Всё, стол готов, - загорелая Оксана стряхивала с рук налипшие крошки, - рассаживайтесь, чего стоите?
     Тур действительно, произвел на неё неизгладимое впечатление.
     - Вена мне понравилась больше всего! - закатывая глаза к потолку, проговорила Оксана. - Красивый, ухоженный город, много памятников, много цветов.
     - А Париж, - Наташа обиженно посмотрела на Оксану, - разве может быть что-нибудь лучше Парижа?
     - Может, - отмахнулась от неё Оксана.
     - Ну давай, давай дальше рассказывай, - нетерпеливо дёргала её Алина.
     - Ой, в Монако фейс-контроль проходили. - Все, кроме Виктора Сергеича, недоумённо посмотрели на неё. - Да, что вы думаете, если физиономия не понравится, могут и не пустить. Не смотри на меня так, Алиночка, не по красоте контроль, а, например, браток наш какой-нибудь, уголовное прошлое у которого на морде написано, может и не пройти. - Оксана обсосала копчёную мойву, принесённую начальником, и закончила. - Вот так.
     Да, рассказывать было о чём, засиделись допоздна и начались звонки уже от домочадцев, потерявших членов семьи. Наташа тоже спохватилась и позвонила маме. Затем к телефону позвали Алину. Звонил, судя по её несколько испуганному виду, муж, известный своим строгим и ревнивым характером. Алина слушала, кивала, иногда закатывала глаза, потом морщилась, как будто ей наступили на ногу, что-то лепетала… Остальные поглядывали на неё и хихикали, представляя, что там выдаёт её Грищук. Наконец она положила трубку и вернулась к столу.
     - Ну, как там Грищук?
     - Велел всем кланяться, - с милой светской улыбкой сказала Алина.
     Все расхохотались.
     Уходили поздно, те, кто за рулём, жевали "Дирол" и прочую дрянь, а Виктор Сергеич жевать не стал.
     - Откупится, - понимающе сказала Оксана.
     
     Рассказы о поездке продолжались и в последующие дни. Вырвавшаяся в Европы московская дама, переполненная впечатлениями, готова была сутками рассказывать о двадцати днях счастья. Впечатлений так много, что не хватает слушателей, и она набрасывается на каждого свеженького сотрудника и снова без устали рассказывает. Наташе пришла в голову идея - закупить такого типа путёвки и дать объявление о турах по Европе, которыми они пока не занимались. Пусть Оксана рассказывает не просто так, а с пользой для дела.
     А на следующий после пирушки день снова проза жизни. Наташа получила от начальника втык за отказ от забронированной путёвки, как будто она виновата, что у них заболел ребёнок, и весь день пошёл наперекосяк, как и начался. Но хоть домой ушла вовремя.
     По дороге думала: надо с Виталиком куда-нибудь сходить, совсем мало общаемся. Билеты в театр, что ли взять?
     В зрелые годы Наташа стала гораздо большим весельчаком и оптимистом, чем раньше. Теперь она, как и другие её сверстницы, с удовольствием смеялась по каждому поводу, если таковой случался. А в молодости была грустной девушкой, склонной к меланхолии и мечтаниям, особенно в ранней юности. Всё ждала какого-то счастья, которое где-то бродит и скоро найдет её, взлелеянная мамой и её тётушками, часто произносившими, что Наташа, конечно же, будет счастливой - и собой недурна, и учится хорошо. Она и сама так думала. Школу окончила, в институт поступила - умница, молодец. А дальше всё как-то закисло, застряло. И с любовями неладно. То её любит какой-нибудь некрасивый, ну как такого полюбишь? То она полюбила, а он - мимо. Наташе хотелось, чтоб перед ней преклонялись, чтобы ею восхищались, добивались её расположения. Но век так изменился, и с восхищениями произошли трудности. А ещё кампания девушек, в которой она укоренилась, была самодостаточной. Зимой катались на лыжах, на коньках или в концертах и театрах пропадали, всегда отмечали свои дни рождения, приглашая друг друга. Летом ходили в походы, мужчины случались, но - то верностью не отличались, то не тот типаж. И годы мелькали. Личная жизнь не сложилась и на исходе молодости всё, что она успела - это обзавестись сыном. Теперь он - её главная радость в жизни.
     Наташа шла через небольшой скверик, увидев свободную скамейку, решила присесть и немного проветрить мозги, прежде чем нырнуть в душное метро.
     С возрастом она поняла, что ничего особенного, никаких фей, замков и принцев не будет, что это и есть жизнь, и она хороша со всеми её бедами и радостями. Теперь она охотно смеялась, легко откликалась на шутку и почти совсем перестала грустить. С годами поняла - утверждение: человек рождён для счастья, как птица для полёта - очень ложное и сомнительное. Оно порождает иллюзии и мучает, если счастье не приходит, порождает даже злость или разочарование. Поняла, что никакого сплошного счастья быть не может. Счастье - это мгновение. Оно не может быть постоянным состоянием, иначе мы перестанем отличать, что это и есть счастье. Так же, как нельзя питаться одними шоколадными конфетами. Гоняемся за призрачным, что вот-вот достигнем его, и тогда уж точно будем счастливыми. И ожидание счастья - то же, что ожидание чуда. А жизнь человеческая состоит из трудов каждодневных, из преодоления препятствий и ... редких минут счастья.
     Надо просто жить и нести достойно свои заботы, беды и обиды. К этому и надо готовить вступающих в жизнь, а не говорить о каком-то мифическом счастье. Каждый должен нести свой крест. К этому Наташа шла долго. Надо было пройти через тоску о несбыточном, много печалиться о том, что счастье обошло тебя стороной, чтобы понять, что всё это мираж, а настоящая жизнь - вот она рядом. Жизнь складывается из обязанностей и будней, а также из плеска ручья, из чирикания синички, из рассветов и закатов, из первых шагов подрастающего сына... Дар видеть и слышать, сама дарованная тебе жизнь - это уже счастье. И когда она поняла это, стало легче жить. Надо радоваться каждому прожитому дню, ведь он может быть последним...
     Наташа повернула голову и увидела шедшую в её сторону девочку лет пяти. У девочки было счастливое лицо, а руки она прижимала к груди. За этими руками что-то было, она кого-то прижимала к себе, и от этого лицо её сияло от счастья. Котёнок! Она где-то раздобыла котёнка и шла, видимо, к маме, сидевшей на соседней скамейке.
     "Вот и счастье", - подумала Наташа.

Глава 9

Оглавление

Глава 11