В пятом классе появилось сразу двое новеньких. Для всех это было событием. Да к тому же приехали с материка, из города. Мальчик Саша Ковалёв аж из самой Москвы приехал. А девочка Галя из Хабаровска. Её родители сюда переехали, целая семья, детей у них всего трое, один совсем взрослый.
      Всё это Нина с подружками Валей и Светой обсуждали после школы, встретившись за огородом у ручья.
       - А Саша только с матерью приехал, они вдвоём живут, - говорила самая старшая из них, а потому и самая осведомлённая Валя.
      Только Нина никаких дополнительных сведений сообщить не могла.
      На следующий день они в классе снова рассматривали новенького. На нём был шерстяной костюмчик с короткими штанишками, застёгнутыми под коленками на пуговицы. И на переменке потешались - как смешно он одет. Все местные мальчишки давно ходили в брюках и сапогах в распутицу, а этот, как маленький. И вообще был он неуклюжий, как медвежонок, а когда отвечал, то раскачивался из стороны в сторону. Потешно так. И Нина с Валей хихикали на предпоследней парте. Но вскоре хихикать перестали, потому как отвечал он здорово. Что ни спросят - всё знает, недаром у него голова большая. До его появления Нина была лучшей ученицей в классе, а теперь у неё появился соперник и запросто отодвинул на второе место.
      А девочка Галя поселилась недалеко от них, через дом. И вскоре они вместе с Ниной стали ходить в школу, дожидались друг друга. Галя была высокой, симпатичной, аккуратно одетой. Нине это очень нравилось. И ещё нравилось, что Галя жила раньше в большом городе, вот какая у неё теперь подружка. После отъезда Зои, когда кончились каникулы, было вначале очень грустно. Хоть и были у Нины подружки, но такой привязанности, как к сестре Зое, у неё не было. И вот теперь Галя словно отчасти заменила ей сестру. Нет, она её не забыла, она снова будет ждать её на каникулы, но пока просто запрятала в укромный уголок, где Зоя всегда есть. Она теперь учится на последнем курсе, в следующем году закончит и будет учительницей. Будет, наверное, очень важной.
      А с Галей ей тоже интересно. Они вместе записались в литературный кружок и в танцевальный. Будут к концерту готовиться, к празднику 7 ноября. Нине дали учить стих Пушкина: "Товарищ, верь! Взойдёт она, звезда пленительного счастья!.." И ещё там было про какие-то обломки (и на обломках самовластья…), и она не понимала, при чём здесь обломки? И представляла себе льдины - поломанные и нагромождённые друг на друга, и сквозь эти льдины кто-то пробирается к звёздам. Но в танцевальном ей нравится больше. На празднике они будут танцевать под песню: "Светит месяц, светит ясный…". Нужно очень плавно передвигаться по сцене, ну просто плыть, а у них пока не получается, они с Галей вчера даже споткнулись и чуть не упали, все засмеялись, а Клавдия Ивановна рассердилась. Ну, они же не виноваты, что там пол неровный.
      Со своей первой учительницей Анной Сергеевной они распрощались и теперь у них много учителей. На каждый урок свой учитель. Даже директор историю ведёт. А его жена Мария Степановна - математику. А Анна Сергеевна вообще уехала из посёлка. Здесь многие уезжают. Мария Степановна - строгая учительница, такая по математике и должна быть, а то никто ничего и знать не будет. Но объясняет она хорошо. Так всё разложит, что сразу понятно становится. И по геометрии здорово объясняет, Нина геометрию сразу полюбила. И сама Мария Степановна ей нравится, недаром директор на ней женился. Ножка у неё маленькая, красивая и в лакированную, чёрную туфельку обута. Когда стоит у доски и объясняет, Нина часто смотрит на её ножки и любуется. И ей хочется, чтобы у неё были такие чёрные лодочки и капроновые чулки.
      Так незаметно проскочила осень, и снова улеглась зима. Отшумела летняя лапта, отыгрались осенью в прятки, а теперь все собирались с санками на горке…
      Вечер вызвездился мириадами звёзд, снег блистал от мороза, и на улице было не темно, хотя уже и поздно. На горке, что была справа от дома Ерофеевых, каталась куча ребятни школьного возраста. Горка была отменная, высоты как раз такой, как надо, и крутизны, а ещё с поворотом, в этом был особый шик - выкатиться вовремя на поворот, и зимой на сопке было многолюдно. По ней же поднимались те, кто жил здесь, на сопке, и приходилось порой уворачиваться от санок, мчащихся вниз.
      Нина тащила за верёвку самодельные санки, которые отец сделал сам. Санки добротные, не маленькие, можно и втроём усаживаться. Впереди они загнуты, и это хорошо, даже на скорости вперёд не вынесет. Катались они с Галей, санки были одни на двоих.
      - Ну, садись теперь ты впереди, а я буду разгонять, - Нина указывала подружке на санки, предлагая ей лучшее место.
      Тут откуда-то вынырнула Анюта.
      - Можно и я с вами?
      Нина смерила её взглядом, словно недоумевая, откуда она взялась.
      - Ну ладно, только ты будешь разгонять…
      - Хорошо, буду.
      Нина села позади Гали, обняв её за пояс, а Анюта столкнула санки, вначале бежала за ними, чтобы придать им хорошую скорость, а потом и сама пристроилась сзади на оставшееся место. Санки красиво покатились с горки, Нина подправила курс ногами, чтобы санки сделали нужный разворот, и они выкатились в самый низ дороги.
      Анюта встала первой, за ней Нина.
      - Здорово, да! Во какие санки папка сделал, сами катятся.
      - Пошли ещё прокатимся! - Анюта полезла на горку, - только разгонять будем по очереди, ладно?
      - Ладно, - согласилась Нина. Галя молчала. Она всё ещё чувствовала себя новенькой и не могла так запросто вступать в разговор. Теперь была её очередь разгонять санки.
      Нина села впереди, Анюта за ней, прижавшись к её спине, а Галя покатила санки. Не успела она присесть, как вдруг с двух сторон на них кинулись мальчишки.
      Девчонки завизжали, Нина почувствовала, что кто-то завалился прямо ей на голову, в это время санки развернулись в сторону и покатились в овраг. Снегу в овраге много, санки врезались в снег, и образовалась куча мала, из которой они с трудом выбрались. Отряхнув варежкой с лица снег, Нина разглядела, что это Федька Горбунов с Сашкой новеньким на них налетели и теперь тоже валялись в снегу.
      - Ну, чёрт, помешали нам нормально прокатиться, - Нина вскочила и стала лупить Федьку варежкой по башке. Лупить новенького она не осмеливалась. Всё-таки, что ни говори, из самой Москвы приехал.
      Снег набился в рукава и даже попал за шиворот. Федька смеялся и отмахивался, а потом схватил Нину за руку и повалил в снег. Снег был сухой и пушистый, и валяться в нём было одно удовольствие, но Нина всё же не убирала гнев с лица и строго глянула на новенького, с которым она теперь оказалась рядом. Тут новенький протянул ей руку и помог выбраться. Нина хотела заругаться и на него, но передумала, всё же он ей помог.
       Выкарабкавшись из сугроба, долго отряхивались, оббивая снег варежками. Чтобы снег не набивался в валенки, надевались тёплые с начёсом шаровары, скрепленные внизу резинкой, и резинка эта обхватывала валенки поверху.
      Мальчишки смеялись дружелюбно.
      - Давайте вместе кататься, две девчонки и один мальчишка сзади, мы будем вас разгонять, - уже совсем миролюбиво предложил Федька.
      Девочки согласились.
      Федька раскатывал лихо, так что Нина с Анютой вылетели далеко вниз и ещё поскользили по дороге. Мороз пощипывал щёки, скольжение становилось всё лучше и уходить с горки никак не хотелось. А у Сашки пока получалось плохо, и один раз он снова отправил их в сугроб, свернув неудачно в овраг. Анюта с Сашкой вытряхнули из снега санки и потащились с ними наверх. А Нина лежала на спине в сугробе и смотрела в звёздное небо, откуда ей улыбалась огромная лунища. Так мягко и хорошо лежать на снегу, что даже вставать не хотелось. И, похоже, она устала и надо идти домой.
      
      Катерина сидела у печи и вязала Зое носки. Придут зимой на каникулы, и будут ей новенькие носки. Совсем уж девчонка взрослая, год этот доучится и будет учительницей. И так эта мысль согревала, словно это она сама будет учительницей. Так ведь дочь. Люди будут говорить: "У Катерины-то дочка - учительница".
      Что-то уж больно переживала Зоя в конце лета. Всё на почту ходила, письма спрашивала. А как какое письмо им несут, так она тут же: "Мне письмо?" От кого ждала, видно, в городе кавалера завела. Но так и не было ей письма. Да уж теперь там, в городе встретились и без письма поговорят. Хотела Катерина спросить у неё - от кого ждёт? Да не стала, не принято у них на такие темы разговаривать. И в душу лезть неудобно.
      Катерина вздохнула и стала думать про старшую дочь. Мальчонка-внучок подрастает. Два месяца Даша в декрете посидела и всё, на работу иди. А не то место потеряешь, а работы здесь для женщин немного. Так и носит Петю в ясли с двух месяцев. Ей к себе брать внука тоже несподручно, свой ещё Васятка маленький, да и дел полно, летом на огороды надо ходить, за скотиной ухаживать, да мало ли дел в доме.
      Васятка с отцом что-то мастерили за столом, а Катерина свою думу думала. Живут Даша с Андреем неплохо, но, правда, вспыльчивый он, слово против не скажи. Да и она не уступит. А кто-то должен уступать, иначе мира не будет.
      Спицы её мелькали, и так же мелькали мысли.
      "А куда же Нина запропастилась?" - вспомнила она про младшую дочь. Уж десятый час, а её всё нет. Как ушла на горку, так и пропала. Встала и глянула в кухонное окно, выходящее как раз к горке. Ночь была лунная, светло. Да, действительно на горке ещё катаются. Вот неуёмные.
      Тут послышался звук в коридоре и в комнату, неся с собой клубы холода, вошла Нина. Щёки раскраснелись, сама вся вывалялась в снегу.
      - Да что ж ты не отряхнулась как следует!
      - Я отряхивалась…
      - Ну-ка бери веник и на крыльце, как следует, стряхни валенки и штаны.
      Нина покорно вышла и через несколько минут вернулась. Щёки пылали, глаза сияли!
      - Ну что, навалялись?
      Нина стаскивала штаны вместе с валенками и когда сняла, их можно было ставить стоя. Штаны обледенели от снега и пота и стояли колом.
      Нина посмотрела на мать и засмеялась, переводя взгляд на свои штаны.
      - Ох, простудишься, смотри у меня. Это разве ж можно столько кататься!
      - А знаешь как здорово!
      Катерина взяла её штаны, отделила от валенок. Поставила на кирпичи сушить валенки и повесила на верёвку над печью штаны.
      - Иди спать укладывайся, завтра в школу с утра. Гулёна.
      Нина улыбалась счастливой улыбкой. Накаталась она сегодня от души.
      "А новенький совсем неплохой парень, свойский", - думала она засыпая.
      
      Весь декабрь Нина с Васяткой готовились к Новому году, делали игрушки и всевозможные украшения. Готовых игрушек из магазина было совсем мало. А ёлку ставили большую, до потолка, прямо посреди комнаты. Отец шёл в лес, выбирал пушистую красавицу и нёс домой. А Нина с братом трудились над игрушками. Сегодня они красили краской листы бумаги, резали полоски и клеили цепи. Красил Васятка, а Нина резала аккуратненькие полоски. Цепей должно быть много, чтобы хватило и на ёлку, и в доме развесить. Потом будут вырезать флажки, нанизывать на нитку и тоже развешивать. А ещё Зоя научила Нину делать корзинки из гармошки. Сначала надо сделать гармошку, сложить её в множество складочек, затем развернуть и сделать её четырёхугольной, а потом вырезать ножницами полоску внизу и выкинуть её, и полоску вверху, это будет ручка. А потом надо вывернуть всё наизнанку и получится красивая корзинка. Можно и просто раскрашенную гармошку повесить. Одним словом, дел - невпроворот! И всё надо самим сделать. Мама занята по хозяйству, у неё свои дела, а ёлку, мол, сами украшайте.
      Из золотинок, как называли они блестящие обёртки от шоколадок и конфет, делали шары, а также оборачивали ими шишки.
      Конфеты им покупались обычно с получки. Отец получал получку, а мать шла в магазин и покупала детям когда карамельки, когда шоколадные конфеты. Как-то весной мама порассуждала и решила купить много конфет, чтобы они наелись надолго и больше не просили. Нина с Васей действительно чуть не объелись этих конфет, но к следующей получке созрели вновь, и мамин эксперимент не удался. Но кто-то ей сказал в магазине, что много конфет детям кушать вредно, и тогда она в следующий раз купила банку абрикосового компота. Он оказался таким вкусным, что теперь они и сами на вопрос: "Что купить с получки?" Отвечали: "Абрикосовый компот!"
      Но фантики конфетные всё же собрали в достаточном количестве, и теперь они пойдут на украшения.
      
      В шестом классе Нина и Галя стали совсем неразлучными друзьями. Даже иногда просились друг к другу ночевать, то Нина у Гали, то Галя у Нины, чтобы ещё и перед сном пошептаться. Правда, у Гали ещё теснее, у неё старший брат женат и живёт с женой вместе с ними. Но у них есть ещё одна комната, спальня, где и размещаются молодожёны. Валя, жена брата Пети, - баба свойская и девчонкам иногда запросто про свои отношения с Петей рассказывает. А они уши навострят и слушают. Хоть и стыдно немного, но интересно.
      Галя и сама в шестом классе в девушку стала превращаться, у неё уже и грудь просматривается, а у Нины ещё ничего нет. Галя и на мальчишек заглядывается, а Нина пока никакого интереса к ним не испытывает.
      - Да ну их, - говорила Нина, - только задираться и умеют.
      В шестом классе на задней парте, за её спиной оказались новенький Сашка Кулагин и Витька Симаков. Сашка, конечно, уже совсем не новенький, освоился, и оба они очень её донимают. То вытянут ленточку из кос, да так тихо, что и не заметишь, приколют её пером к парте, Нину вызовут отвечать, она дёрнется, а встать не может. А они хохочут - довольны. А вчера макнули обратную сторону ручки в чернилку, приставили к её щеке, а потом Сашка позвал её нежным голоском:
      - Ни-на…
      Нина повернулась, а ручка: "бац", и чернильное пятно на щеке. А они с Витькой снова ржут. Ну, Нина тогда встала прямо на уроке, и книжкой по башке этому Сашке врезала. И чего он к ней вяжется? Что она ему плохого сделала?
      А Галя всё рассказывает, что от Вали интересного услышала. Валя - человек широкой натуры, держалась с двенадцатилетней золовкой запросто, не воздвигала ненужную дистанцию между ними, и утром вполне откровенно сообщала золовке:
      - Петька ушёл на работу злой как чёрт.
      - Почему? - спрашивала Галя.
      - А, вчера я ему не дала…
       Галя не сразу соображала чего "не дала", но, глядя на игривый вид невестки, начинала соображать.
       - А ну его, - продолжала Валя, - я ему сказала - воды наноси, а он так и не принёс. Лапает за грудь, а я его по рукам, по рукам… - Галя навострила ушки, а Валя захихикала, - да ему хоть каждую ночь давай - устанешь.
       Когда вечером девчонки сидели на сеновале, на стайке и Галя всё это рассказывала Нине, Нина с замиранием слушала, но было как-то не по себе: и любопытно, и стыдно. А как же будет у них? Ведь и ей когда-то придётся спать в одной постели с мужчиной? Это всем на роду написано, иначе дети не появятся. А как же без детей? Но чтобы вот так облапывали! Да ещё за грудь! Нина поёжилась. Нет, можно позволить только то, от чего появляются дети, но тело её будет принадлежать только ей, и она не хочет, чтобы чьи-то грубые руки её касались.
      Она уже начинала мечтать о любви, но о любви красивой, возвышенной. Только без этого - грязного, противного, о чём рассказывала Валя, что они видели когда-то летом в кустах, когда была Дашина свадьба. Эта Любка - известная распутница, и мама, и Даша её не уважают.
       Но говорят, что и любовь заканчивается этим. Нет, это неправильно. Любовь - это совсем другое. Это когда от восхищения светятся глаза, когда смотрят друг на друга и не могут насмотреться. Как в кино. Когда хочется взять за руку, ну и, может быть, нежно поцеловать. Она - Нина будет ждать такой, красивой любви.
      И Нина сказала об этом вслух.
      - А если её не будет, тогда что? - спросила Галя.
      - Тогда никакой не надо. Буду жить одна.
      - Ну прямо, одна. А я точно одна не смогу, - вздохнув, закончила Галя.
       - А я лучше буду учиться, уеду на материк, поступлю в институт…
       - Витька Симаков говорит: и зачем бабам учиться? Всё равно замуж выйдут, детей начнут рожать, вот и вся учёба.
       - Много он понимает, этот Витька. - Нину больше всего возмутило слово "бабы", что она, конечно, слышала не впервые от мальчишек, коробило то пренебрежительное отношение, с каким произносилось это слово, и вот такие рассуждения. - Ведь ничего собой не представляет, - горячилась дальше Нина, - а туда же - "бабы".
       "Нет, - думала Нина, - бабой я никогда не буду, я не хуже этого Витьки, вот выучусь…" Но где она будет учиться, на кого, она пока не определилась. Вначале ей хотелось быть, как Зоя, учительницей. Зоя ведь уже работает в городе учительницей, Нина, может быть, на каникулах к ней поедет. Она и себя представляла в этой роли. Вот она входит в класс, неся на руке стопку тетрадей, и начинает урок. И так интересно рассказывает историю, например, или литературу, что все дети слушают её, не отрываясь. Она будет стараться и сама читать побольше, чтобы больше передать им, и они будут ей за это благодарны. Она ведь знает, как обращаться с учениками, и установит, конечно же, с ними контакт и они её полюбят… Но когда она в этом году была с мамой в амбулатории, то ей очень понравилась врач. Симпатичная такая, в белом халате, и трубочка на шее висит. Приложила она эту трубочку к Нине и послушала спереди, потом сзади. И Нине тоже захотелось быть врачом. Иногда ей приходилось по вечерам оставаться у Даши, присматривать за Петей, когда они с Андреем уходили в клуб в кино или на танцы, и тогда перед зеркалом она представляла себя в разных ролях. У Даши даже халат белый нашёлся, она себе со склада принесла. Нина одевала его и, глядя на себя в зеркало, разговаривала с больными или с медсестрой Симой и давала ей указания.
      Но ещё она подумывала - не стать ли ей артисткой? Они с Галей открытки начали собирать с фотографиями артистов. У Нины есть уже Конюхова, Целиковская, Скобцева и несколько открыток с кадрами из фильмов. Валя, Галина невестка, сказала, что можно их наложенным платежом заказать из Хабаровска.
       Как это здорово - быть артисткой! Ты идёшь по улице - все тебя узнают, улыбаются, шепчут друг другу: "Вот она, Нина Ерофеева, помнишь, как она здорово играла в фильме…". А кто-нибудь бросается к ней и преподносит цветы. Она поднимает голову, а перед ней стоит молодой человек, красивый такой, как Стриженов.
       Мысли всё чаще стали уносить Нину далеко - далеко. Ну что за жизнь здесь, в этом посёлке? А мужья какие у некоторых? Вон вчера Верка Прохорова как визжала, когда её муж бил. А потом выскочила на улицу и побежала, как ошалелая, аж до магазина добежала, там уж её люди кое-как успокоили. А Васька, её муж за ней бежал и кричал: "Убью, падла!" Пока его тоже не остановили и не угомонили.
       Как можно такое терпеть? Ведь это уже не в первый раз. Нет, Нина ни за что не позволит так с собой обращаться! Чтобы меня так унижали и я с ним после этого оставалась в одном доме? Ни за что!
       И как они такими становятся? Ведь мальчишки в школе не такие? Есть, конечно, хулиганы, как Колька Синёв. С ним Веру посадили, а он ей козни всякие на уроке строит, она иногда прямо на уроке как вскочит и бежит от него.
       А вот Саша Ковалев, всё-таки чувствуется, что он из Москвы приехал, он не такой. А умный какой! Всё знает! А отца у него почему-то нет. Говорят, они от отца уехали. Мать его в магазине продавщицей работает, и говорят, к ней мужики похаживают. А каково Сашке?
       После шестого класса Саша Ковалёв с матерью снова уехали в Москву.

Глава 14

Оглавление

Глава 16