И снова этот дождь! Дождь лил уже который день и почти без перерыва. Лужи прочно обосновались во дворе, преграждая путь. Таня вскинула зонт, стоя под козырьком своего дома и бодрым шагом пошла на работу. Нога, наконец, здорова, но из-за неё она ещё неделю просидела дома на больничном, и на работе не была целых три недели. Всё это время Сергея она не видела. Её решимость порвать с ним и уйти со сцены за это время поубавилась. А внутренний, противный голосок ещё и нашёптывал: да, конечно, ты предоставила ей хорошую возможность - взять реванш...
     Намерения сознательные: нет, не буду, я не хочу, я не умею втроём, он вероятно за это время уже повернулся в её сторону.
     Но подсознательно. Нет, невозможно думать о жизни без него, невозможно представить его чужим. Ведь он уже стал для неё дорогим, близким, любимым человеком.
     И вот Таня первый день на работе. Рассказывает свою историю с ногой, пытаясь представить её, как можно веселее.
     - Баха я еще выслушала, а на Керубини рухнула в обморок, не выдержала, - рассказывала она в своей комнате.
     - Какая ты у нас девушка впечатлительная. - не преминул вставить Миша.
     - Да причем тут впечатлительная, просто я не обедала и бежала быстро - опаздывала.
     Часа через два вместе с Олей они шли по делам по коридору своего этажа. И вот она видит, что навстречу идет Сергей, смотрит на неё внимательно, приветливо улыбается. Поздоровались. Потом встретились ещё на виду у всех, поболтали немного, обменялись репликами, как знакомые...
     "Вот так мы теперь и будем встречаться" - думала Таня, возвращаясь в комнату.
     Вечером она вынула из почтового ящика письмо от Виктора. Он не забывал её и всё приглашал к себе. И даже грозился выслать ей почтовый денежный перевод, чтобы она больше не увиливала и на октябрьские праздники обязательно приехала в Свердловск.
     Таня долго вертела это письмо, пытаясь вызвать в себе хоть какие-то чувства к этому человеку. Ну зачем её зовёт этот, а не другой, не тот, кто ей нужен?
     На следующее утро, садясь в автобус, она заметила, что на задней площадке стоит Сергей. Когда автобус тронулся, увидела, как он пробирается к ней через толпу. Встал рядом, обнял её, прислонился головой к её голове и произнёс:
     - Я надеюсь, ты пригласишь меня в гости?
     - Нет, не приглашу.
     После работы, выйдя на улицу, Таня сразу же увидела Сергея, он стоял недалеко от проходной и ждал её. Он пошел рядом с ней на остановку, и они вместе поехали домой, как прежде…
     Снова как будто было забыто всё то, о чем говорили при расставании.
     - Ну, как впечатления от поездки? - спрашивал он её уже дома. - Довольна?
     Таня в свою очередь отметила, что Сергей по-прежнему чувствует себя как дома, и поведение его здесь не изменилось…
     - Да, довольна, очень приятные милые люди.
     - А Рига?
     - Набродилась по городу досыта, насмотрелась. Облик, конечно, совершенно другой, нежели привычная Москва, другая архитектура - островерхие крыши, соборы лютеранские. Прибалтика для нас, как Европа, в некотором приближении. Европ-то нам вообще не видать.
     - А я там не был ни разу, чёрт возьми.
     Она всё присматривалась к нему, ища перемен, машинально отвечая на вопросы и поддерживая разговор.
     - Надо сказать, культура быта у них выше. Мы ведь всё больше о духовной культуре беспокоимся, а они о красивой посуде, красивой скатерти, столовом серебре…
     - Такие уж мы. У нас душа просит пищи. Но ты не забывай, что всю нашу аристократию, дворянство, интеллигенцию смыла революция, а что осталось? - "Вышли мы все из народа - дети семьи трудовой".
     - Тоже верно, - согласилась Таня. - Но я не только о домашней культуре говорю. Хотя бы те же кафе, магазины… Очень много симпатичных кафе! А сливки взбитые в кафе такие вкусные - прелесть!
     - Сладкоежка.
     - Не такая уж я сладкоежка, ты варенья ещё побольше меня съедаешь, мужчины только прикидываются, что не любят сладкое.
     - Да, мужчины любят сладкое, особенно сладких женщин, - проговорил он, притягивая её на колени.
     Таня улыбнулась, сидя на коленях и рассматривая Сергея, провела рукой по его волосам, дабы ещё раз убедиться, что рядом он и тоже улыбается ей...
     Как это удивительно, когда два чужих человека вдруг становятся самыми близкими, и как можно после этого расстаться, когда кажется, что это навек?
     Она не прогнала его и на второй день, и на третий… И стала забывать о размолвке, а скорее не думать о ней. Не было уже того праздника в душе, но праздник не может длиться вечно. Она не задавала ему вопросов, не выясняла отношений, он вернулся к ней, и значит, она ему нужна.
     А в субботу даже вышли погулять в ближний лес. На дворе стояла поздняя осень, сразу вспоминалось что-то тютчевское: "Есть в светлости осенних вечеров…" или "Холодная, но дивная пора…"
     День выдался именно такой - студёный, бодрящий, ветерок забирался за воротник и в рукава, и Таня ёжилась в своей курточке.
     - Сережа, кто это? - кричала Таня, стоя у высокого дерева и рассматривая что-то вверху.
     - Где? - Сережа подошел к ней и положил руку на плечо.
     - Вон, посмотри какая красивая птичка с красной головкой.
     - Так это же дятел, ты что, не знаешь?
     - А, да. Я уже забыла, как он выглядит, не видела давно. А почему он не тюкает?
     - Устал, наверное. Это же тяжело всё время тюкать и тюкать.
     - Да. Неужели у него сотрясения мозгов не бывает?
     - Да у него и мозгов, наверное, нет.
     - Ну как же, смотри как он глубоко задумался. - Таня рассмеялась и прижалась к Сергею.
     Белые стволы берез обступили их со всех сторон, словно девичий хоровод. Деревья были уже почти голые, только кое-где трепетали на ветру оставшиеся листочки и хрустели под ногами ветки. Руки зябли, и Таня натянула перчатки, вынув их из кармана.
     Далеко мы забрели.
     Да, тут и Менделеево уже недалеко.
     Последние пригожие дни, скоро ноябрь и тогда то дождь, то снег, то холод, то слякоть. Таня с большим удовольствием сидела бы сейчас, в выходной день в театре или в кино, но Сергей был домосед и никуда идти не захотел. Согласился только пойти в лес - погулять.
     - Когда-то здесь шла война. Здесь уже были немцы. Представляешь?
     - Нет, очень трудно это представить, - ответила Таня.
     - Сколько полегло наших. Говорят, что двадцать миллионов цифра очень заниженная, - продолжал Сергей.
     - Я где-то читала, что тридцать пять.
     - Вполне может быть. Мой отец тоже называл что-то вроде этого.
     - Я помню, у нас в городке очень во многих домах не было мужчин, не вернулись с войны.
     Сергей взял Таню под руку.
     - Тема у нас какая-то грустная.
     - Погода располагает. Тучки сгущаются, давай двигаться в сторону дома.
     Домой вернулись озябшие и с удовольствием окунулись в домашнее тепло. Поставили обувь сушиться на батарею, и никуда больше не хотелось уходить.
     Сергей сидел в кресле, вид у него был утомленный.
     - Устал? - спросила Таня.
     - Да, в последнее время много работы, я иногда до семи, а то и до восьми оставался работать.
     - Вы, мужчины любите посвящать себя работе.
     - Надо, Танюша, для мужчины это главное. - Он посмотрел на неё и улыбнулся. - Ну не только это, еще семья, близкие…
     "О каких близких он говорит? Бывшая жена, дочь? Да, ещё ведь есть родители. А я? К какой категории я отношусь?"
     Сергей вдруг словно очнулся и снова заговорил:
     - Да, а еще моей группе разработку подкинули "Перспективы развития микроэлектроники до 2000 года".
     - Ну и какие перспективы?
     - Да, я отдал Славе, пусть трудится. Обсудили немного. Он говорит про экстраполяцию тенденций, а я считаю, что надо делать качественный скачок. Мы ведь всё воспроизводим известные американские серии, плетёмся у них в хвосте. А нужно сделать рывок и вести более самостоятельную политику и собственную жилу нащупывать.
     - А сможем?
     - Умов достаточно. Только руководство рисковать не любит, боится. Да и зачем? Всё равно тот же оклад, плановое хозяйство, ни от прибылей, ни от продаж ничего не зависит.
     - Да, действительно, - согласилась Таня, - столько умных голов у нас работает, а всё догоняем. Ваш ведущий инженер Аксёнов характеристику у меня подписывал. В партию будут его принимать. Он бедный так давно рвался, а ведь разнарядка: трёх рабочих надо принять, потом одного инженера. А где у нас в КБ рабочие, по пальцам можно пересчитать. Уже всех подряд уговаривают в партию вступать. - Таня перебирала концы шали. - Ну вот, кажется, наскребли, теперь и Аксёнов засуетился, на очереди стоял. Карьерист он, будь здоров. Неужели эта партия не видит, сколько там карьеристов, и партия их им, в общем-то до фени?
     - Да, он явно метит на повышение. Но я в партию не рвусь, нет у меня стадного чувства. Я за сильную власть, но все эти собрания - не хочу, меня от них воротит, - чуть сморщившись, произнёс Сергей.
     - Собраний у них достаточно, - продолжила Таня. - На этой неделе один раз в три часа ушли на партсобрание отдела, в другой раз тоже в три - собрание отделения, потом собрание КБ, думаю не за горами. И всё в рабочее время.
     И при нашей жизни, вероятно, ничего не изменится…
     - Кто его знает…
     Сергей вдруг повернулся к Тане, словно вспомнив о чём-то, и посмотрел вопросительно:
     - Мы обедать сегодня будем?
     - Будем, - засмеялась Таня, вскочила и пошла на кухню.
     
     На следующей неделе на работе у Тани был аврал. Сдавали тему. Сизов был заместителем главного конструктора разработки, и у их лаборатории куча дел по подготовке всевозможных документов к Госкомиссии. Главным конструктором был главный инженер, он естественно не бегал с этими бумагами. Приходилось задерживаться на работе, для незамужней Тани это было само собой разумеющимся, на этот счет у Сизова и сомнений не было. И Таня оставалась. Правда поговаривали, что полностью работающей микросхемы с ПЗУ (Постоянное запоминающее устройство) так и не получили, но технологи и измерители уверяли, что они близки к успеху, и скоро всё будет. Восемь Кбайт на одном кристалле - это вам не шутка, это тысячи элементов электрической схемы. А на большом кристалле больше сказываются дефекты кристаллической решетки.
     Госкомиссия близилась и должна была состояться во вторник. Накануне объявили, что есть полностью работающее запоминающее устройство и радостная весть разлетелась по отделу. Так это или нет, знали об этом немногие.
     Закончилась работа комиссии в пятницу. Были рассмотрены документы, проведены испытания по программе Госкомиссии и осталось только провести банкет, который был уже заказан в местном ресторане. Таню, как правую руку Сизова тоже пригласили, и прямо с работы они отправились в ресторан. Среди этой мужской компании они оказались вдвоем с Наташей, которая вела технические условия на микросхему. Таня знала её давно, хотя не была с ней близка. В ресторане они сели рядом.
     Вначале все вели себя чинно, как и подобает членам Государственной комиссии. Их с Наташей многим хотелось рассадить, дабы разбавить мужскую компанию, но так как было много чужих, всего их было десять человек, девушки пока не соглашались и чинно сидели рядышком. Первые тосты были очень деловые. Но вот слово взял представитель заказчика из Москвы и сказал нечто уже более раскованное.
     - Когда я вижу красиво прорисованную схему, - говорил он, - я уже знаю заранее, что она будет хорошо работать. Когда я увидел в комиссии таких красивых девушек, я сразу подумал, что всё пройдет успешно, и я не ошибся. Так выпьем же за наших прекрасных дам!
     Все оживились, поднялся шум, и атмосфера за столом стала более ресторанной. Заиграли музыканты. Девушек тут же пригласили. После выпитых бокалов Таня развеселилась, отбросила излишнюю серьезность деловой женщины и стала вести себя так, будто она просто в компании в ресторане. Когда её снова пригласили на танец, стала танцевать в своей обычной манере легко и непринуждённо. Ей захотелось завести этих серьезных мужчин, и как же быстро они завелись! Они наперебой приглашали её. После нескольких рюмок все стали просто мужчинами, и видя, как хорошо Таня танцует, буквально стояли в очередь.
     Тане нравилось иногда играть роль, в ней вдруг просыпалась артистка, а может быть бесёнок. Она уже устала танцевать, но её приглашали и приглашали, а председатель Госкомиссии совсем расшалился и чуть не поднял её вверх, Таня с трудом его сдержала.
     - Как это вам удается так хорошо танцевать? - спрашивал он.
     - Главное чувствовать музыку и следовать за ней телом. Тело должно петь и играть вместе с музыкой.
     Но это была только роль… словно на сцене. Сыграть и удалиться. Ведь кто-то думает сейчас, что она весёлая разбитная девчонка, и с ней можно неплохо провести время, но если бы этот кто-то вздумал остаться с ней наедине, она бы сразу замкнулась - спектакль окончен. Словно ушла за кулисы, и всё кончилось. Сизов с некоторым удивлением поглядывал на Таню. Теперь они с Наташей сидели по разные стороны стола, у каждой была своя свита.
     Главного конструктора, то бишь, главного инженера, с ними не было, иначе это сковывало бы многих. Вечер прошел очень весело, и все члены комиссии говорили, что обязательно приедут к ним ещё.
     Таня тоже отвела душу, много смеялась, шутила и танцевала. Словно сбросила с себя на этот вечер все те проблемы, которые мучили её в последнее время, а может быть, хотела просто отгородиться от них. И всё же иногда в тайниках души сквозь наружную весёлость грустной нотой прорывалась мысль: "Ведь Серёжа ни от чего не отказался. Неужели он может и вправду уйти от меня?"
     Теперь её настроения вот так и качались…
     
      Повод для грусти представился дня через два. Она увидела, как с работы Серёжа уходил вместе с Леной…
     Ну как он может приходить к ней и бывать ещё с той, с другой! Таню это коробило. Может быть, она была воспитана на дурных романах, но ей, конечно, же хотелось верности и преданности, хотелось ясности, а она попала в какой-то запутанный клубок…
     В глубине души она всё ещё надеялась, что он сделает решительный шаг, покончит с Леной и будет только с ней, ведь он любит её! И она любит его!
     Ночью, после этой встречи она плохо спала и металась по подушке. На следующий день на работе Сергея не видела, да и не хотела видеть, весь день провела в комнате за своим рабочим столом и не выходила. А вечером сидела дома опустошённая и раздавленная.
     Но вскоре прозвенел звонок в дверь. Таня пошла открывать. Она знала, что это Сергей и не очень хотела встречаться с ним в эту минуту, но сделать вид, что её нет, тоже нельзя. Он мог видеть свет в окне.
     Открыв дверь, ни слова не говоря, она прошла в комнату, накинула на себя шаль и села в той же позе, в которой пребывала только что. Наконец и он прошёл в комнату.
     Таня нервно сжала руки и посмотрела на него. Ей хотелось спросить: "Зачем ты здесь, если ты вчера шел с ней с работы?"
     Волна негодования и протеста поднялась в ней. Как может он, ночуя у неё, снова появляться с Леной! Ведь я тебя не держу, если тебе нужна она, а не я, иди к ней!
     Но сцена всё еще была немая, Таня ещё ничего не сказала вслух. Наконец она повернула голову и холодно сказала:
     Я видела, как ты вчера шёл с ней с работы…
     Он слегка смутился и виновато посмотрел на неё.
     - Я не понимаю, Сережа, как ты можешь так?
     Он замкнулся, бросил на неё колючий взгляд, и Таня подумала: "Он изменился стал жестче".
     - Я не могу её обидеть.
     - Прекрасно, не можешь обидеть, иди к ней.
     - Ты меня прогоняешь?
     Таня встала и ушла на кухню. Стояла в темноте у окна, кутаясь в шаль. Спустя минуту он вошел вслед за ней.
     - Да, да, мы должны расстаться. Ничего у нас не будет, - глухим голосом проговорил он.
     Но ещё через мгновение подошёл к Тане, крепко обнял её и стоял, положив голову ей на плечо и прижавшись тёплой щекой к её щеке.
     "Это пытка! - думала Таня. - Так нельзя! Да-да, ничего хорошего уже не будет, пора с этим кончать! Но как трудно оторваться друг от друга!"
     И он, словно прочтя её мысли, начинает целовать её лицо, глаза, губы и так неистово, словно хочет всю её забрать с собой... И в постели они так же неистово устремились друг к другу, будто желая слиться навеки…
     И когда она уже засыпала рядом с ним, он ещё долго ворочался и вздыхал.
     
     Приближались октябрьские праздники. Таня то решала порвать с Сергеем, то снова встречалась с ним. Расстаться, расстаться, нужно расстаться! Тане казалось, что теперь это висит где-то в воздухе между ними… И всё труднее это сделать. И почему? Почему же он хочет со мной расстаться, если не может оторваться от меня? Ну что же мы так запутались!
     И что же будет в праздники? Будет ли он со мной?
     В кармане у неё лежал денежный перевод от Виктора. Он так усиленно звал её к себе, что даже прислал деньги на дорогу. "Смешно, - думала Таня, - можно подумать, что я не еду к нему из-за денег. Но что же мне делать теперь с этими деньгами? Отослать обратно?"
     А вот возьму и поеду назло этому Серёже! И она решительно зашагала на почту за переводом. Вначале это было как бы шуткой. Но вскоре Таня сжилась с этой мыслью. Ей захотелось самой заявить Сереже, что в праздники она уезжает, иначе будет больно, если он скажет, что не придет к ней. Пусть идет к той.
     Господи, ну когда же это всё кончится?! В ней заговорило уязвленное самолюбие, и она решилась. Купила билет на самолет и позвонила Виктору. Услышала его радостный голос и стала деловито готовиться к отъезду. Всё, пора быть трезвой и деловой женщиной и брать то, что идёт в руки, а не гоняться за журавлём в небе.
     За два дня до отъезда она сообщила об этом Сергею, когда он был у неё дома. Он внимательно посмотрел на неё, пытаясь угадать, к кому же она едет.
     - Еду в гости, к друзьям, давно приглашали.
     - Много у тебя друзей, чуть не во всех городах Союза, - сказал он насмешливо.
     - Да, вот так.
     Больше он вопросов не задавал. И не уточнял, какого пола эти друзья.
     В день отъезда Таня стояла на Аэровокзале в очереди на посадку в экспресс. И тут в неё впервые вкралось сомнение - правильно ли она поступает? Что она будет делать там, у Виктора? Как себя вести? Ведь он живет один, а значит, интим неизбежен. Сможет ли она через это переступить? Сможет ли отказаться от Сергея? А может быть он как раз и поможет мне избавиться от него, излечиться от этого наваждения? Ей всё казалось, что чем дальше она уедет отсюда, тем быстрее забудет его.
     Очередь немного продвинулась, но в первый автобус она не попала. Стояла и думала: "И что мне было делать с его деньгами?"
     Тут подошел очередной экспресс, вся очередь всколыхнулась и двинулась в автобус. Таня тоже вошла, вовлекаемая этим потоком. События шли по заведённому распорядку.
     В Домодедово она также механически встала в длинный хвост, выстроившийся на регистрацию самолета в Свердловск, и стала медленно продвигаться к стойке. И вдруг остро осознала всю ту глупость, которую собиралась совершить.
     Зачем я здесь? Зачем я еду к чужому, совершенно безразличному мне человеку? Что я буду делать там? Улыбаться, когда у меня перед глазами будет всё время Сережа? Может еще лечь в постель?
     Нет! Комедия заканчивается. Ведь он всё равно будет со мной, он у меня внутри, и никуда мне от него не деться! Я только испорчу Виктору праздник.
     Таня решительно вышла из очереди и пошла к выходу из вокзала.
     Выйдя на улицу, глубоко вздохнула - затмение, кажется, прошло. Приеду домой и позвоню Виктору. Придумаю вескую причину, извинюсь перед ним. А потом напишу письмо и скажу ему, чтобы больше он мне не писал, ничего у нас с ним не будет и пусть не строит далеко идущие планы. Ему будет больно. Ну что ж, и мне больно. Он связал меня этими деньгами.
     Но сейчас Тане стало легко. Всё это время после получения денег от Виктора на неё словно нашло затмение, а теперь она, наконец, очнулась и поняла всю нелепость того, что собиралась сделать. И неоднозначное поведение Сергея толкало её к этому.
     Таня достала из кармана билет и разорвала его. Потом побрела к автобусу. Погода портилась, резко похолодало. Вдали висела огромная темно-серая туча, мрачная и величественная, как айсберг. Похоже, что скоро пойдет снег.
     "Что же буду теперь делать? - думала Таня, глядя на унылый осенний пейзаж, мелькающий за окном автобуса. - Тихо посижу дома одна, соберусь с мыслями. А может быть, съезжу к Свете в гости. Жаль, мама не приехала".
     Таня ждала маму в гости. Хотя отношение к этому было противоречивое. Она желала этого, когда решала, что с Сережей всё будет кончено, и страшилась её приезда, когда их отношения улаживались, и она снова боялась потерять его. Разговоры о мамином приезде начались ещё летом, когда Таня уже почти обставила свою квартиру, а мама вышла на пенсию. Им с Верой хотелось, чтобы мама пожила в Зеленограде подольше, пообщалась с ней, с Верой, с внуками. Походили бы по музеям, театрам. И хотелось, чтобы мама пожила в её, Таниной собственной квартире. Но летом у мамы - сад, огород, осенью тоже. Затем приболел папа, и она всё откладывала свой приезд. А за это время появился Сергей, и Таня уже не хотела, чтобы мама приезжала надолго. Но она не могла сказать ей это, ведь она так звала её к себе! И порой со страхом ждала её приезда.
     Дома она для начала решила, как следует отоспаться и успокоиться. А Свете позвонить завтра. Ждать никого не нужно, все думают, что она уехала. Ну что ж, посижу одна, соберусь с мыслями, вот только сделаю самое трудное - отзвонюсь Виктору.
     Через межгород пришлось прорываться долго, разговор вышел тягостным, голос Виктора сразу угас, и Таня чувствовала себя виноватой. Но мучилась недолго, и вскоре успокоилась, с облегчением думая, что хоть здесь поставлена точка.
     Назавтра встала поздно, почитала ещё книжку, лежа в постели, затем позавтракала и села в кресло смотреть телевизор. А вот и Юрий Сенкевич со своим "Клубом путешествий". Такой знакомый, почти как родственник. Ну вот, немного посмотрю и позвоню Светику.
     Но тут сквозь шум, доносившийся с экрана телевизора, Таня услышала телефонный звонок. И, кажется, он звонил уже давно.
     Интересно, кто это? Ни Виктора, ни Сергея она слышать сейчас не хотела. С Виктором ей довольно вчерашнего объяснения. Таня всё же встала и подошла к телефону.
     - Светик, это ты? - узнала она голос подруги. - А я как раз о тебе думала. Ты телепат. Почему не подхожу к телефону? Да ты знаешь, громко включила телевизор, вот и не слышу.
     - Как давно мы с тобой не виделись...
     - Это точно.
     - Приезжай ко мне, сходим куда-нибудь, и заночуешь у меня.
     - А куда?
     Света раздумывала. Таня вначале подумала о театре, но вдруг вспомнила про открытый бассейн "Москва".
     - У тебя ведь бассейн "Москва" недалеко, давай сходим.
     Света не заставила себя долго уговаривать и тут же согласилась.
     - Хорошо, можно и в бассейн.
     Ну вот, программа сверсталась, и Таня быстренько стала собираться. Всё же одной сидеть дома тоскливо.
     
     Выйдя из метро, они сразу увидели пар, клубящийся над открытым бассейном, словно шапкой окутывавший всё пространство над ним. Из бассейна слышались голоса - веселый писк и щебет. Таня и Света немного постояли, пытаясь разглядеть купающихся, но в темноте видны были отдельные нечеткие фигуры, скрытые клубами пара. Какой-то отважный молодец даже забрался на стенку бассейна и прыгнул оттуда в воду.
     Таня поёжилась, глядя на него, все-таки градусов восемь мороза и трудно поверить, что вон там в нескольких метрах от них в открытом бассейне плавают люди. Хотя она прекрасно знала, что это возможно, так как не один раз уже бывала там.
     - Ну что, пойдем? - прервала молчание Света.
     - Да, конечно, в восемнадцать сеанс начинается, я узнавала.
     Девушки купили билеты и направились в раздевалку, а затем в душевую.
     - Чем мне нравится этот бассейн, помимо экзотики и острых ощущений, так это тем, что не обязательно иметь абонемент, как в прочих бассейнах. Захотелось поплавать один раз - пожалуйста, - говорила Света, пока они шли к кабинкам.
     Встали под струи душа, произведя омовение, а несколько минут спустя, надев купальники и шапочки, двинулись в бассейн. В бассейн здесь не входили, а вплывали, откинув резиновую занавеску. У входа он был мелким, и они скорее ползли, чем плыли, задевая пол то руками, то ногами, но встать и пойти невозможно - замёрзнешь. Вода теплая, только голове немного холодно, хоть и надета шапочка.
     - Экзотика! - воскликнула Света.
     - Дымится, как воды Стикса при входе в Аид.
     Уже совсем стемнело, за пределами бассейна город светился лишь окнами и фонарями. Клочья пара проплывали в свете фонарей, освещавших бассейн. Было что-то таинственное и фантастическое в этом, окутанном туманом пространстве, можно было воображать себя кем угодно: космонавтом на Марсе, путешественником, оказавшимся, наконец, в земле Санникова или участником некоего волшебства, а может быть попавшим в сказку к Алисе в стране чудес.
     В неярком свете проплывали фигуры купающихся.
     - Поплывем вон туда, налево, там глубоко, - сказала Таня и развернулась налево.
     Света последовала за ней.
     - Только ты далеко от меня не удаляйся, я не хочу тут одна затеряться в этом тумане.
     - Боишься?
     - Боюсь.
     - Хорошо-то как! - весело засмеялась Таня.
     - Просто здорово!
     - Ну точно как в Аиде, когда спускался Орфей за своей Эвридикой.
     - Да нет же, здесь не Аид. Здесь когда-то был храм, - сказала Света.
     Таня даже остановилась.
     - Храм? - изумилась она. А куда же он делся?
     - Взорвали, куда он мог еще деться.
     - Что ты говоришь? - снова изумилась Таня.
     - Папа говорит, что из наших окон он был виден. Большой был храм и красивый. У нас дома в книге "Архитектура Москвы"он есть, я тебе покажу, как придем. А теперь вот на его месте бассейн.
     Таня встала в воде, слегка подогнув ноги, чтобы не высовываться и огляделась.
     - Да, действительно большой был храм, если занимал всё это пространство.
     Какое варварство! И кому он мешал?
     - Ну, понятно кому - отцу народов.
     Таня молчала, ей стало немного не по себе, что они вот так весело плещутся и смеются на развалинах храма.
     - Я тоже недавно это узнала, - продолжала Света, - папа мне как-то рассказал. Ну чего загрустила, давай еще вон туда сплаваем.
     Света подтолкнула Таню, и они поплыли. Какой-то молодой человек проплыл мимо слишком бурным брасом и обрызгал их.
     - Фу ты, медведь, - проговорила Таня и выскочила из воды. - Бр-р, в водичке приятней, - и она снова нырнула в воду.
     После бассейна Света уговорила подругу пойти к ней и остаться ночевать. Таня сопротивлялась, но не очень долго. Ей и самой не хотелось так быстро уезжать из Москвы и расставаться со Светой, к тому же было уже поздно и холодно. Да и жила Света недалеко от бассейна на Суворовском бульваре.
     Они не спеша пошли пешком. Дом стоял на углу Суворовского бульвара и Калининского проспекта. Место было шумное и с высоты седьмого этажа можно наблюдать, как кипела жизнь внизу.
     Квартира двухкомнатная, но большая. Родители занимали комнату двадцать пять метров, а Света девятнадцать.
     - Здравствуйте Татьяна Дмитриевна.
     Светина мама вышла из комнаты, услышав, что кто-то пришел.
     - А, Танюша. Ну, здравствуй, тезка. Давненько ты у нас не была. Ну, как поплавали?
     - Хорошо. Освежились, взбодрились.
     - На улице мороз, не замерзли?
     - Да нет, водичка теплая. Ну и потом, мы же плавали - двигались, согревались. Пойдемте как-нибудь с нами.
     - Ой, не знаю, боязно как-то, давно я уже в бассейнах не плавала, а тут еще открытый.
     Девушки раздевались в передней. Света разматывала свой длиннющий шарф.
     - Мама, что у тебя вкусненькое? Чем побалуешь?
     - О, я как раз испекла кулебяку с рыбой. Танюша, ты будешь с рыбой?
     - Вашу кулебяку, Татьяна Дмитриевна, я буду хоть с чем, хоть с котятами.
     - Фу, ну что ты говоришь, - сморщилась Татьяна Дмитриевна, - с котятами я ещё делать не научилась.
     Войдя в комнату, Света кинулась убирать разбросанные вещи.
     - Ты извини, у меня лёгкий беспорядок.
     - Да ладно тебе, не суетись.
     - Света, иди забирай кулебяку, - послышался голос Светиной мамы, но Света все прибиралась в комнате, и Татьяна Дмитриевна сама принесла кулебяку. Одетая в брюки и вязаную кофту, она выглядела совсем моложавой. Света была ее единственной дочерью. "Как один глаз во лбу", - говорила она.
     - Что вам еще принести?
     - Не волнуйся, мамуля, мы сами разберемся. Иди к папе, он там скучает, наверное, один, без тебя.
     - Ну ладно, не буду мешать.
     И Татьяна Дмитриевна удалилась.
     - У меня хорошая идея, - заговорщически проговорила Света, - праздник ведь, мне кажется надо выпить по этому поводу. Я схожу за вином. - И она принесла сухого вина. - У нас, кстати, неплохой выбор вин в нашем гастрономе на Суворовском, рекомендую… кипрский мускат бывает.
     - Хорошо, Светик, буду знать, куда ходить за вином.
     Света выключила верхний свет и включила торшер.
     - Какой интим! - проговорила Таня.
     - Не хватает только любимого человека рядом, - заметила Света.
     Таню слегка передёрнуло, и улыбка сошла с её лица.
     - Общество хорошей подруги не менее приятно, - проговорила она, - с мужчинами много хлопот. Поставь какую-нибудь приятную музыку.
     - Барбара Стрейзанд подойдет?
     - Да, вполне.
     Девушки сидели, потягивая вино. За окном гудел Калининский проспект и бульварное кольцо. Тане нравилась светина лёгкость характера и какая-то светлость, может быть, исходящая от её имени, и она сама словно светлела рядом с ней.
     "Какой хороший вечер, - думала Таня. - Хорошо и спокойно".
     - Ещё хочется стихов, - сказала Света, - жаль, что ты свою Ахматову не принесла.
     - Жаль, что ты со мной не поехала в тот лес летом, была бы и у тебя Ахматова.
     - У тебя очень грустные глаза сейчас. Ты о чём-то переживаешь? - спросила вдруг Света.
     Таня встрепенулась.
     - Уже ни о чём, - она постаралась улыбнуться, как можно беззаботнее.
     - Не хочешь рассказывать?
     - Не хочу.
     Она немного помолчала, но чтобы не обижать Свету полным недоверием, продолжила:
     - Случилась одна история. Но уже излечиваюсь. Скоро излечусь совсем, надеюсь, по крайней мере. - Она отпила немного вина и продолжила: - Как странно устроен мир! Гоняемся за любовью, потом от неё страдаем. Была жизнь - спокойная, безоблачная, так нет же. Кидаемся в любовные истории, очертя голову, и всё: ни мира, ни покоя.
     - Всегда быть в покое скучно...
     - Да, нет в мире совершенства, - снова заговорила Таня, - как говаривал Лис в "Маленьком принце": "Охотников на твоей планете нет, но и кур тоже нет".
     Тане нравилось, что Света не задает лишних вопросов, а рассказывать подробности своей истории ей не хотелось. Пофилософствовали, и хватит.
     - А как Аркадий, пишет тебе?
     - Ой, да присылал два письма. На второе я не ответила. Староват он, мне помоложе хочется.
     - Ничего Светик, ты ещё молодая, тебе всего двадцать пять, замуж ещё успеешь.
     - А я и не рвусь. Я даже не знаю, нужно мне это или нет. Мне и так хорошо. - Света потянулась на диване. - Пришла, поела, что-то сделала в доме, не напрягаясь, сходила, куда душе угодно. А выйдешь замуж, будешь жить отдельно, без мамы... Это же всё - домашняя прислуга бесплатная.
     - Всё это верно, но ведь так всю жизнь не проживешь - с папой и мамой. Собственно, я тоже не стремлюсь выйти замуж. Для меня это не самоцель.
     Мне всегда хотелось выйти замуж по взаимной любви…
     Таня остановилась, вспомнив вчерашний день, свою поездку в аэропорт, и решила сменить тему, а заодно поделиться со Светой. Тем более, что она имеет представление - кто такой Виктор.
     - Слушай, расскажу тебе одну авантюру, только ты не смейся.
     Света вопросительно посмотрела на неё.
     - Я вчера чуть не уехала к Виктору.
     И Таня подробно рассказала Свете всю историю. О Серёже она говорить не могла, это было слишком больно, а о Викторе спокойно. Она разукрашивала эту историю смешными моментами, и они смеялись вместе со Светой.
     - Вот глупая, - заключила Света. - А билет где, пропал?
     - Порвала я его.
     - Хоть бы город посмотрела. А он ведь ничего, серьезный, положительный.
     - С очень положительными скучно.
     - Приключения подавай. То-то я вижу, ты осунулась в последнее время.
     - Светик, а мы спать сегодня будем? - Таня прервала разговор.
     - Нет проблем, - сказала Света, вставая, - сейчас организуем. Хочешь, со мной, хочешь, раскладушку поставим?
     - Давай раскладушку, давно не спала, а в ней, кстати, уютно. Я, когда переехала на свою квартиру, долго спала на раскладушке, так что мы с ней породнились. Вот видишь, как я к тебе приезжаю, всерьёз и надолго. А ты когда?
     - Так я же была у тебя.
     - Ну, когда это было.
     - Приеду когда-нибудь еще, пока не знаю, как получится. Как карты лягут, - заключила Света.

Глава 9

Оглавление

Глава 11