Воробьи бодро прыгали у самых её ног, озабоченно поклевывая что-то в траве. "Деловитые пташки, - думала Таня, - как умеют приспосабливаться к жизни. Не покидают нас никогда, даже в морозы". Слева на дереве с ветки на ветку порхала синичка. Воробьи всегда держатся стаей - коллективом, у них социализм, а вот синички индивидуалисты, они с теорией коммунизма, видимо, не знакомы.
     Таня шла по своему городку, направляясь к родительскому дому. Точнее к своему родному дому. Идти от станции недалеко, и поэтому она не велела родителям её встречать. Папа будет скорее всего стоять у ворот, поджидая её. Вот сейчас она пройдёт здание исполкома, суд, банк, затем дойдёт до Дворца культуры, а там за ним город кончается, начинается деревня. Щиплют травку куры, важно вытянул шею гусь, оглядываясь по сторонам, цепочкой проследовали через дорогу к дому белые утки. Домов пять еще пройти, и будет виден её дом, вон за той черёмухой. Вот это и есть дом, где она родилась и выросла. Если ей снится во сне дом, то именно он - родной дом. Квартира ей ещё не снится, общежитие иногда, а вот родной дом часто. И сладко щемит сердце, когда она видит его во сне. Его тёмные бревенчатые стены, яблоню у крыльца, кусты смородины в углу сада, где они с подружкой делали себе домик. Здесь она прожила вечность - семнадцать лет, от небытия до расцвета, от первых проблесков разума до выпускного бала, когда Колька Федулов чуть не оттоптал ей ноги.
     Майские праздники Таня решила провести дома - целых десять дней! Родители уже обижались, что она давно у них не была, и Таня поехала на все праздники, прихватив недостающие дни в счет отпуска. На деревьях распустились первые листочки, зеленела трава и кусты. Вот сейчас она будет идти по улице, а её будут разглядывать идущие навстречу, а также выглядывающие из-за калиток или смотрящие в окошко.
     Когда Таня собиралась ехать домой, она всегда тщательно подбирала одежду, потому что знала, стоит ей появиться на своей улице, где её знали с детства, все её будут разглядывать и обязательно отметят, как она одета. Это вам не в Москве затеряться в толпе, где никому до вас нет дела. После окончательного разрыва с Сергеем Таня похудела, сделала короткую стрижку, хотелось изменить имидж и хотя бы с этого начать новую жизнь.
     Сейчас ещё рано и улица пустынна, только одна женская фигура видна вдали. Но возможно кто-то уже разглядывает её в окошко или из палисадника. "Вон дочка учительницы приехала из Москвы" - Таня уже словно слышала эти голоса.
     Из калитки ближайшего дома вышла женщина.
     - Здравствуйте тётя Шура.
     - А, Таня! Здравствуй, здравствуй. В гости приехала?
     - Не в гости, а домой, - улыбнувшись, ответила Таня и пошла дальше.
     А тетя Шура уже разговаривала с кем-то за её спиной.
     - Это кто ж, не узнаю?
     - Да как же не узнаешь, - Михаила Павловича дочка.
     - Младшая что ль или старшая?
     - Да младшая, Татьяна.
     - А, ну как же, теперь узнаю. Колька мой сколько за ей сох, а она куда там, не подойди.
     Таня засмеялась. Да, тот самый Колька, который написал ей любовную записку в четвёртом классе и преданно любил до окончания школы. Шофером теперь работает - орёл!
     А вот и папа. Она не ошиблась, Михаил Павлович стоял за калиткой и поглядывал на улицу. Увидев Таню, он повернул назад во двор - "просигналить маме"- поняла Таня, и через минуту появился на улице. Не успела Таня расцеловаться с отцом, как появилась мама.
     - Ну что вы высыпали на улицу, спектакль устроили, небось, уже народ из окон глядит, пошли скорее в дом, - обнимаясь и расцеловываясь с родителями, укоряла Таня.
     - Да уж еле дождались родную дочь в гости, - Михаил Павлович взял Танину сумку и понёс в дом.
     - Дом-то как преобразился, не узнать! Кирпичом белым обложили.
     Они остановились у крыльца, находившегося с задней стороны дома, из сада. Таня разглядывала дом, а отец горделиво следил за ней.
     - Прошлым летом обложили, мать, наверное, тебе рассказала.
     - Рассказала... хорошо, солиднее стали выглядеть.
     - Отец в этом году решил еще второй этаж сделать, - сообщила Анна Константиновна.
     - И куда вам столько?
     - Вера с детьми летом приезжает, наверху солнышка побольше, да и ребятам полазить интересно будет на второй этаж.
     - Пап, ну ты что, не наработался? Тяжело ведь.
     - Да я не сам, нанимать буду мастеров. Может, и ты когда-нибудь с детишками приедешь...
     - Долго ждать.
     Наконец вошли в дом, оставили сумку. Но Тане захотелось ещё прогуляться по саду, она вышла из дома, и мама последовала за ней. Отец Тани преподавал историю, а мама биологию. Присутствие ботаника чувствовалось в усадьбе с первых шагов. Ни у кого в их городке не было такого сада и цветника, как у Анны Константиновны. Свои аспарагусы и амарилисы и прочие экзотические растения она привозила отовсюду, а также выписывала по почте или обменивалась с такими же любителями, как она. После того как она гостила в Прибалтике у каких-то знакомых, она устроила свой цветник по их образцу. Здесь был и маленький бассейн, который рыл и бетонировал бедный папа, и фонтан в виде ракушки, вылепленный мамиными руками, была альпийская горка с валунами. Соседи посмеивались над чудной учительницей, тащившей или катившей к себе во двор камни. Иногда они с Михаилом Павловичем привозили их на тележке.
     Таня прохаживалась с мамой вдоль цветника, слушая и тут же забывая мудреные названия растений.
     - Ещё рановато, - говорила Анна Константиновна, надо бы тебе приехать в июне, июле. Папоротники у меня садовые шикарные... а вот японская примула, видишь, какой высокий стебель и очень долго цветет.
     - Да, очень гармоничное растение, внизу розетка из крупных листьев и цветы на высоком стебле. Красиво, - любовалась Таня. - Хорошо у вас. А у тебя мамуля хороший вкус и художественное чутье в садовом деле или как это правильно называется, не знаю. Ведь раньше это было целое искусство - устраивать цветники и парки, а теперь забыли, вот только такие отдельные умельцы и остались, и сады в миниатюре, не Версаль, конечно, но всё-таки. Одним словом ты молодец! Идём домой, а то папа уже смотрит в окно с тоской во взоре.
     Как всё же приятно быть обласканной родителями и как нелегко в самостоятельной жизни! Таня нежилась утром в постели, разглядывая свою маленькую комнатку. Вот здесь она мечтала о своей будущей жизни, о том, кем она будет, чего достигнет в жизни... Поступив в институт, она представляла себе, как выйдет оттуда классным специалистом, как постарается много знать и повышаться в должности, и вот входит уже всеми уважаемая Волкова Татьяна Михайловна - женщина лет тридцати - начальник лаборатории ионной имплантации или что-нибудь в этом роде…
     Да, тогда мне казалось, что тридцать - это ужасно много, это солидность и всё прочее. Таня засмеялась. Она вспомнила "Кармен-сюиту" и их с Людой пляску. Да уж, до солидности нам далеко, не те времена.
     Перевернулась на бок. Вот угол печки, где она грела свои озябшие детские ручонки. Теперь со стороны гостиной печка переделана в камин после маминой поездки в Прибалтику. Камин обложен розовой плиткой с завитушками. Ох уж, эта мама, и где она только их достала? И в доме отопление на природном газе - просто и чисто, без проблем. Дом был большой. Прихожая, кухня, три спальни и большая гостиная. Родители устраивали свой дом с любовью и не переставали его совершенствовать. Уже была пристроена ванная комната с газовой колонкой, проведена в дом вода, сделана канализация, хоть и местная, но все же можно было принять душ с дороги. Таня любила приезжать в родительский дом, но в последнее время это получалось всё реже.
     Ну, вот тебе и берлога, отлежишься и придешь в себя. Таня не хотела вспоминать обо всех неприятных событиях, которые случились в её жизни и попыталась быстро отогнать эти мысли. Хотелось отдохнуть душой, окрепнуть физически и начать новую жизнь.
     Больше всего ей хотелось поменять работу. Она не могла работать с "ними" на одном этаже и видеть "их" вместе чуть ли не каждый день. Сергей выполнил своё обещание и женился на своей преданной и более настойчивой подруге, которая действительно оказалась беременной. Но ребёнок не родился, случился выкидыш. Но ничего, не последний.
     Ну что ж, честь ему и хвала, пусть живёт. Только бы не видеть их больше никогда - это теперь было её самым большим желанием. Тане казалось тогда, что она этого не переживёт. Но ничего - жива. Жива ли? Как это тяжело. Быть почти каждый день рядом, когда уже всё кончено. Это похоже на пытку. И всё будто вчера. Все слова... "Как давно я хотел быть с тобой!... Как ты мне нужна! Если бы я знал, что я тебе также нужен..."
     Ну вот, снова о запретном - прекрати!
     Таня постаралась отвлечься и стала вспоминать своё детство, тёплые и мягкие руки бабушки. После замужества Веры бабушку мама забрала к себе, и она жила в Вериной комнате. Но бабушки уже нет. Она умерла глубокой старушкой, похудела, стала сохнуть. А в Танином детстве бабушка была полненькой, круглой и уютной. К ней приятно было прижаться, ища защиты. Таня такой её и помнила - мягкой, тёплой и доброй бабушкой, чьи руки так любовно прижимали её к себе. Надо будет сходить к ней на кладбище - навестить. Когда Таня уже работала и приезжала домой, бабушка всё больше старилась, она помногу раз рассказывала одни и те же истории. Память оживляла только то, что было в её молодости и в активном среднем возрасте, остальное стёрлось. Иногда домашние обрывали её, иногда иронизировали, а после её смерти это вспоминалось, и было совестно. Ведь к концу жизни человек превращается в ребёнка, он как бы возвращается к началу, та же беспомощность, та же доверчивость в невинных глазах и обижать стариков, как и беспомощных маленьких детей нельзя. Это Таня уже поняла потом, а в сиюминутном общении об этом не думалось. Бабушкин уход словно предъявил счёт их совести.
     Тут она услышала приглушенный голос мамы:
     - Надо будить Танюшу, сколько можно спать. Завтрак уже готов.
     А затем еще более приглушенный голос отца:
     - Да пусть поспит, хоть отоспится.
     Таня улыбнулась. Добрейший папа, что называется, мухи не обидит. Михаил Павлович был прекрасной души человек. Так о нем говорили все или почти все. Его улыбка до сих пор была чистой и светлой улыбкой ребёнка. Удивительно добрый и бесхитростный человек он помогал каждому, кому только в силах был помочь. Человек трудной судьбы, оставшийся без родителей, побывавший в детдоме, он не озлобился и пронёс через всю жизнь чистоту души и доброту. Был на фронте. И когда вспоминал войну, часто плакал, особенно после рюмки.
     Для Тани отец был эталоном человека, эталоном мужчины. И она как-то сделала для себя открытие, что он отчасти мешает ей в выборе мужчин, потому что она всех сознательно или подсознательно сравнивала с ним.
     В дверь просунулась мамина голова.
     - Танюша не спишь?
     - Не сплю, мама, сейчас встаю. Я уже слышала, что завтрак готов.
     
     После обеда Таня сидела в гостиной, листая журнал, вошел отец и, чуть покряхтывая, сел на диван напротив неё.
     - Ну что там у вас слышно в столице?
     - Ой, папа, я же не в столице.
     - Ну, все-таки поближе, чем мы.
     - Да мы так же, как и вы, из газет да с экрана всё узнаем. Таня подумала: "Как-то мало меня интересовали глобальные проблемы, мне бы в своих разобраться".
     - Горбачёв этот - молодой, энергичный, может и будет какой толк. С нас стариков что взять? Уже и мозги не те.
     - Не знаю, папа, у них очередной съезд партии прошел, так что ничего особенного. Пока он демократичен, а если засидится на троне, зальют уши лестью и всё вернется на круги своя. Власть портит человека.
     - Да, это даже о Македонском сказано, а ведь как талантлив был.
     - Тебе, историку это лучше знать.
     - Так ведь перестройку объявили.
     - Да, все жаждут перемен, - согласилась Таня. - Дай-то Бог их увидеть. Но пока - подмалёвывание фасада, а по сути ничего не изменилось.
     - Ну что ж, так уж плох что ли наш социализм? Все-таки у нас большие социальные гарантии.
     - Ой, папа, думаешь, у них в развитых странах их нет. Это наша пропаганда преподносит, что только у нас они есть. И бесплатная медицина, и пенсии. У нас всё с 1913 годом сравнивается, а ведь все остальные тоже не стояли на месте. Без революций, без потрясений тот же социализм внедрялся, то есть социальные гарантии и равенство возможностей.
     - Ну ладно, ишь ты разговорилась. Молодец, кое-что соображаешь. Не думаю, что так у них всё хорошо, это нам отсюда кажется. Ты мне скажи лучше, когда ж ты замуж выйдешь? - вдруг переменил он тему.
     Как человек открытый и бесхитростный, он также просто задал свой вопрос. Но какой же трудный этот вопрос для Тани. Ну вот, как экзамен, придется отвечать.
     - Ты ведь знаешь, папа, я выйду замуж только тогда, когда почувствую, что без этого человека жить не могу. - Таня тут же пожалела, что сказала слишком пылкую фразу, у неё снова защемило сердце, и она вспомнила, чем закончилась история с Сергеем. Надо было сказать что-нибудь шутливое или обтекаемое.
     Михаил Павлович посмотрел на дочь. Что-то он понял, наверное.
     - Всё за любовью гоняетесь. - Он помолчал, покряхтел. - А ведь жизнь не на одной любви строится.
     - Ну а как же, по расчёту что ли?
     - Да не по расчёту. Ведь для жизни важно что? Чтобы человек, с которым тебе жизнь предстоит прожить, был, прежде всего, душевным человеком, добрым, чутким. Чтобы был тебе помощником, хорошим отцом детям. Вам всё восторги нужны, а вы бы лучше присмотрелись - какой человек, надёжный ли. Ведь жизнь из чего состоит - из каждодневных забот. Так вот будет ли он разделять с тобой заботы, брать их на себя.
     - Но неужели только это? Хочется ведь что-то и для души и для сердца.
     - А я и говорю, чутким должен быть и внимательным.
     - Ой, папа, ты столько наговорил, где же найти, чтобы столько, да в одном человеке?
     - Найти можно, да вы не то ищете. А восторги проходят и начинаются проблемы обыденной жизни.
     Он вдруг встал и ушел. "Разговорился", - подумала Таня, - а, пожалуй, он прав". Житейская мудрость, накопленная веками, к ней тоже надо прислушиваться. Как-то утвердилось в последние годы мнение, что главное - это сексуальная удовлетворенность супругов, а разве на этом держалась раньше семья? Где-то встречалась фраза, что высокие качества любовника и мужа редко соединяются в одном лице. Видимо у человека есть набор качеств, которые не могут быть проявлены скопом и, чтобы прозвучала одна нота, другие должны быть приглушены.
     Да, информация к размышлению. Об этом стоит подумать.
     Таня, поднялась и пошла к маме.
     - Чем я могу тебе помочь?
     - Грядки надо копать, лук сегодня хотела посадить.
     - Хорошо! Грядки, так грядки.
     Таня сразу взбодрилось и обрадовалась. Физический труд - это здоровее, чем киснуть над газетой, а также от всяких ненужных мыслей и чувств. Она надела джинсы и пошла к отцу за лопатой.
     Вечером её навестила школьная подруга Валентина. Они подружились где-то в шестом классе. Валя была спокойная и степенная девушка, не глупая, и Таня очень подружилась с ней. Но к окончанию школы уже чувствовалось, что они разные. Валя была более приземлённой, а Таню мечты несли далеко, она хотела учиться, хотела много знать, хотела быть личностью, чего-то достичь в жизни, как личность. Валя не стала никуда поступать и года через два вышла замуж.
     - Здравствуй, Танюша. А я слышу, приехала подруга... Дай, думаю, схожу.
     - А, Валя, здравствуй. Проходи. Пойдем в большую комнату, посидим, поговорим.
     - Пришла бы ко мне в гости, не заходишь совсем.
     - Да я ещё не уезжаю, я на целых десять дней приехала, зайду ещё.
     Валя работала парикмахером. Была она статной, немного полноватой, волосы всегда подкрашены и причесаны. Звезд с неба она не хватала, её не волновала история Древней Греции и то, что фризы с Парфенона хранятся в Британском музее, а грекам ничего не досталось; она не беспокоилась о том, куда делись скифы. Зато была житейски практичной, умела выбирать одежду, вещи, обставить дом. Видимо, природа тоже делит: у кого практический ум, у кого романтический или интеллектуальный.
     - Ну что там у тебя в доме, уж, наверное, полная чаша?
     - Да ничего особенного, мягкую мебель новую купили недавно.
     "Парикмахер ведь тоже здесь не последний человек, есть связи, наверное, и не надо отмечаться, как мне, на мебель целый год", - в свою очередь думала Таня. - Да и денег они имеют побольше, чем ведущий инженер в стране советов."
     - А ты квартиру купила кооперативную, мама говорила.
     - Да уж давно, два года скоро будет, - Таня засмеялась, - не так давно, собственно, но я уже так к ней привыкла, мне кажется, я давно там живу.
     - Хорошо. Квартира - это хорошо.
     - А вы всё в том же доме?
     - Да, но мы пристройку сделали, у нас сейчас неплохо.
     - Молодцы. Я смотрю, народ не дремлет, обустраивается.
     - Да, сколько живет человек, всё копошится. Твои родители тоже вон как дом отделали.
     - О-о, ты думаешь это всё? Папа в этом году запланировал под крышей комнату сделать - второй этаж.
     - Да-а? Надо и нам подумать, летом дети могут туда переселяться.
     - И сколько уже твоим?
     - Серёжка в пятый класс перешёл, а Маринка в первый пойдет.
     - Да, большие...
     - Приходи, посмотришь.
     - Приду, обязательно приду.
     Валя поднялась.
     - Ну, тогда я не буду засиживаться, придешь ко мне, ещё поговорим.
     Таня проводила гостью.
     - До свидания, Анна Константиновна.
     - До свидания Валюша, что ты так быстро? Таня, ты хоть чаем бы угостила.
     - Ой, я забыла совсем. Да она так неожиданно собралась уходить, что я собственно и не успела предложить.
     Валя задержалась в саду и рассматривала цветник.
     - Какой у Анны Константиновны цветник! У нас всё проще - георгины, флоксы, а тут такие растения, которых я нигде больше и не видела.
     - Цветочница Анюта, - засмеялась Таня.
     Они дошли до калитки.
     - Ну ладно, Танюша, приходи.
     И Валя ушла.
     Ну вот, подруга детства. Как мы уже далеки от детства. У каждого своя дорога и своя судьба.
     
     Эти десять дней действительно подлечили Таню. Её пребывание среди открытых и бесхитростных людей, среди спокойной деловой жизни пошло ей на пользу. Она успокоилась, и рана её затянулась. "Жизнь продолжается", - говорила она себе. Да и сама она старалась не культивировать в себе хандру, старалась улыбаться и быть как можно более общительной, не уходить в себя, не огорчать окружающих. Она знала, что родители очень расстроятся, если будут видеть её грустной и страдающей. Мама ни о чем её не спрашивала, хотя догадывалась об ёе истории, ведь она была в это время в Зеленограде. И Таня, в свою очередь, была благодарна ей за тактичность, за то, что она не лезла в душу. Она даже никогда не спрашивала её: "Почему ты замуж не выходишь?" Только вздыхала порой. А иногда говорила: " Ну и ничего. Квартира у тебя есть, профессия есть, сама себе зарабатываешь. Руки, ноги на месте, здоровье в порядке, что ещё надо человеку?"
     Провожать её они пошли всё же вдвоем. Расцеловались на перроне, и Таня поехала.
     
     

Глава 11

Оглавление

Глава 13